Сюда выкладывайте свои творения. Делитесь творческими планами
Для чего-то серьезного и масштабного - заводите отдельные темы.
Успехов!
Творчество - самый сильный наркотик(с)
Сообщений 1 страница 14 из 14
Поделиться12008-02-07 10:29:15
Поделиться22008-02-07 12:19:12
Нууу... ладно. Уговорили)
http://zhurnal.lib.ru/editors/k/klimenko_d_w/
Тока на много не расчитывайте. Писалось давно и давно заброшено.
Сейчас порпобуем сообразить нечто новенькое...
Поделиться32008-02-07 21:58:08
Вот... Решил отойти от лирики в сторону приключений. На скорую руку что-то получилось) если не понравится, я не обижусь
Я вдавил педаль газа на максимум и, едва не поддавшись мимолетному искушению закрыть глаза. Чуть не зарычал от удовольствия, стиснул зубы в оскале наслаждения. Меня отбросило на спинку кресла, сквозь открытое окно ветер приятно обдал ночной прохладой и водяной пылью. Сегодняшней ночью лило прилично, тяжелые капли барабанили по крыше и лобовому стеклу, но даже они не могли заглушить громкою музыку.
Фонари по бокам шоссе проносились мимо размытыми пятнами, их блеск рассеивался в мириадах капель на стекле. Мне вслед доносилось множество недовольных гудков от порядочных водителей.
«Астон-Мартин» прошел мое испытание успешно. Новая машина ночной тенью неслась по дороге, мотор под капотом гортанно урчал, а шины мягко шелестели по мокрому асфальту. Я скорее чувствовал, чем видел, что машину слегка носит из стороны в сторону по сколькой дороге и руль приходится держать крепко.
Еще одно протяжное «Пи-и-и!» обурено прозвучало мне вслед и стихло где-то позади. Я мысленно улыбнулся и, лавируя в редком потоке автомобилей, выжал из машины все, на что она была способна.
Ночная прохлада вместе с каплями дождя, прорываясь сквозь открытое окно, приятно холодя кожу. Из динамиков доносились высокие аккорды музыки:
I’m in love with my lust
Burning angelwings to dust
Финка пела превосходно, я вообще не садился в машину, если в бардачке не было компактов симфо-рока. Обычно под такую музыку сила, данная мне Лукашем, достигала пика и с неимоверной мощью рвалась на волю.
Поворот! Метрах в десяти впереди!
Я нехотя отпустил газ, повернул руль до упора. Машину здорово занесло на мокрой дороге, сердце приятно подскочило и забилось чаще. Едва разминувшись с бульдогообразным джипом, я продолжил веселье, уже не рискуя закрывать глаза.
Однако только я прикоснулся к коробке передач, как куртке зазвонил телефон. Удовольствие было испорчено, пришлось сбросить скорость и пристроится хвосте нескольких машин.
– Алло, – сказал я каменным голосом.
– Зоран? Почему не отвечаешь? – донесся из динамика недовольный голос.
– Я гуляю, – недовольно процедил я, скручивая звук. – Если ты по поводу работы, то я занят. Мне надоело, что меня тревожат по пустякам. Мне надоело гонять взбесившуюся банду байкеров-оборотней по городу! И мне надоело, что мои просьбы не выполняются вовремя! С призраками и ожившей нежитью разбирайтесь сами, я нанимался только на тяжелую работу, за которую хорошо платят и…
– Я тебя понял, – оборвали меня.
– Я рад, Оберон. Действительно рад.
– Нужная твоя помощь. Очень нужна.
– Что на этот раз, – я закрыл глаза, требуя от себя терпения. – Если опять надо будет спасать кого-то из логова кровососов или гонять готов по кладбищам…
– Дело серьезное. Шайка вампиров захватила заброшенную церковь. С ними кто-то сильный, мы не можем определить кто. Отряд Порядка уже там.
– Рад слышать, что хоть кто-то работает. Где ты говоришь, эта церковь?
– Рабочий район, сразу за литейными цехами.
– Ты же понимаешь, что я на другом конце города! – выпалил я. – Я буду целый час ехать.
– Воспользуйся Дугой Стороной, – я чувствовал, что на том конце провода Оберон довольно лыбится. – Удачи.
После последовали короткие гудки.
Вот так всегда, чуть что – сразу Зоран! Помоги то, помоги се!
Трудно выжить в мире, где процветает вампиризм, оккультная магия, продажа редких артефактов кому не попадя. А еще труднее, если ты один из той нечисти, которую уничтожаешь каждый день. Мир жесток, как не крути. Жить прошлым смысла не было, да я и не жил. Со временем Лукаш и Эмилия отошли на второй план, я стал забывать их. И жить дальше… одному…
Я опять начал набирать скорость под высокие аккорды органа, насыщая себя готическими звуками. Они действовали на меня ничуть не хуже лунного света, я был искренне рад, когда нашел для себя этот «аккумулятор».
Сейчас солдаты Ордена держат эссенцию энергии внутри. Но если я не успею – придется гонятся за этой бесплотной тварью еще долго, иначе не получу свои деньги.
– Прокатимся по Другой Стороне?
В ответ раздался высокий голос финки.
– Вот и отлично.
Я включил музыку на полную катушку и снова начал нестись стрелой по трассе. Музыка наполняла меня, зажигала огонь. Кожа почернела, стала непроглядной как ночь, зрение и слух тут же усилились.
Сначала вспыхнули руки, ладони, сжимающие руль заструились длинными грациозными языками пламени. Сила, закипавшая во мне, наконец-то высвобождалась наружу. Сейчас я был готов сжечь целый город, или целую сотню демонов.
Огонь струился по рукам, не причиняя нечего, кроме наслаждения. Теплые языки обволакивали кисти, перепрыгнули на руль. Потом пламя добралось до локтей, до плеч. Из зеркала скалилось довольное черное лицо с желтыми глазами.
Музыка взорвалась новой мелодией, хор быстро напевал инфернальную мелодию. И вдруг вся машина вспыхнула адским огнем, пролетая ночь насквозь. Длинные языки трепыхались под колесами, обволакивали бока автомобиля.
Сам я тоже горел, горел изнутри. Сила, пробужденная музыкой подпитывала магическое воздействие огня. И вот когда все это уже было нельзя вынести, мир разлетелся по швам, и меня на короткий миг вынесло за дозволенную грань.
Минутой позже я уже подъезжал к заброшенной части города, где кишело бомжами, наркоманами и вампирами, развивая вентиляцией остатки дыма.
За окном проносился угнетающий пейзаж. Заброшенные предприятия, полуразвалившиеся склады, старые блочные дома. Все фонари подчистую были выбиты, и чтобы разглядеть дорогу впереди приходилось пользоваться ночным зрением. Фары я не хотел включать, после «обжарки» «Астон-Мартин» теперь принадлежал не просто человеку, но и мне, как таковому.
Церковь находилась на самом краю рабочих районов, однако и здесь царили переполненные мусорные контейнеры, обрисованные граффити и ругательствами стены домов и полностью не приемлемый для моей машины покореженный асфальт.
Как и мою огненную кралю, люди не видели то, что происходило здесь, но, думаю, должны были ощущать происходящее интуитивно.
Старая церковь светилась сама по себе бледно-зеленым некротическим сиянием. Окна изнутри ярко сияли тем же светом, внутри творилась явная магия. Еще издалека я заметил на двери печать, а на вершине купола сколоченный на быструю руку деревянный перевернутый крест.
Здание было оцеплено людьми в форме спецназа, рядом стояло трое фургонов. Орден Порядка действовал оперативно, но часто его силы не хватало, чтобы держать всякую мерзость в ежовых рукавицах. Именно в таких случаях и использовались отверженцы, как я.
Я вышел из машины, невольно поморщившись, ливень ничуть не уменьшился и мерзкими ледяными плетями хлестал по лицу, длинные черные волосы тут же промокли.
Ко мне подошел сержант, отдав честь. Я иронично скривился.
– Они внутри, – доложил солдат.
Выглядел он, как обычный омоновец, вот только в автомате вместо обычных пуль были серебряные, дробовик стрелял осиновыми осколками, фонарь бил ультрафиолетом, а на поясе во множестве кармашков находилась куча трав и зелий. За спиной висел зеркальный щит, довольно полезный в данной ситуации. Все знают, что вампиры не отображаются в зеркале (по себе знаю, сколько это приносит неудобств, когда бреешься), но мало кто знает, что если его окропить святой водой из Йордана, оно тут же становится порталом в один конец.
– Правда, внутри? – саркастично повел я бровью и наклонился над багажником, доставая свои «средства». На миг свет из церкви сверкнул немного ярче. – И, правда.
– Три спецгруппы ждут ваших указаний.
– Я рад.
Револьверы отправились за пояс, серебряные пули по карманам. Крест на шею, заклинания в голове. Большего мне и не надо было, обычных кровососов возьмут на себя солдаты. Мое дело заключалось в уничтожении духа, а для этого вполне хватало того, что сотворил со мной Моравиец.
– Господи, как я это ненавижу, – выдохнул я, облокотившись о машину.
– Прикажете ждать? – спросил сержант, который так и не отстал от меня.
– Какое к черту ждать?! Солдаты на позиции!
Мой несносный характер им приходилось терпеть постоянно, по-другому общаться с людьми я не умел. Приходилось гонять услужников Ордена как собак.
– Первая группа, оцепить периметр! Стрелять без предупреждения по всему, что движется! Вторая идти со мной на прорыв! Третья прикрывает! Вперед!
Солдаты тенями понеслись к входу, держа оружие наготове. Я на ходу надел на указательный палец перстень с серебряной окантовкой вокруг бриллианта. Внутри камня были заключены слезы ангела, способные сломать любую магическую преграду.
– Приготовиться! Стрелять по готовности!
Не останавливаясь, я одним ударом снес огромные двери с петель, они отлетели, чуть ли не на середину помещения.
Внутри было невыносимо ярко, источник могильного света находился примерно возле престола. Рассмотреть, что это так ярко сияет, было практически невозможно.
На меня понеслось несколько теней, перепрыгивая церковные лавки и злобно шипя. За спиной тут же послышались выстрелы, Орден обеспечивал мне прикрытие. В руках тут же оказалась револьверы, а на лице выражение крайнего удовлетворения.
Один из носферату на четвереньках понесся на меня с явным выражением впиться в горло. Пинком я отправил ему на встречу одну из скамей, он подпрыгнул, пытаясь перелететь через нее, и тут же получил пулю в лоб. На меня осыпалось облако пепла.
Еще один налетел совсем неожиданно слева, я едва успел пригнуться и тот полетел под ноги солдатам. Я старался подобраться к источнику света как можно ближе, истребляя вампиров, словно преграды одного за другим. Орден разделился на тройки солдат и старался прикрывать меня со всех сторон. Большая часть солдат отстреливалось из автоматов, некоторые, прикрывшись щитами, наговаривали заклинания.
Иногда сквозь шум автоматных очередей были слышны стоны кровососов, взрывы магии и звон битого стекла. Хотя много вампиров отправилось прямиком в ад заживо сквозь окропленные зеркала, все же некоторым удавалось бить их, лишая бойцов надежной защиты.
Вампир, еще совсем молодой, вытягивая клыки, сломя голову бросился на меня, из-за ярости не понимая, что один нечего не изменит. Я хотел выстрелить ему в голову, но револьвер разочаровано щелкнул – барабан был пуст. Пришлось съездить в зубы ретивому вампиру в зубы, он завалился назад в вопле боли и грохнулся на пол. Я наступил ему на горло каблуком, подкованным серебром, ломая шею.
Боя продолжалась почти вечность, и хотя не было крови, только пепел, все же мое чутье просто разрывалось от перенасыщенности воздуха смертями.
Были тут и Каткано, и Каши – старания японцев, и Лугаты. Но все же большинство были новообращенными носферату, еще не получившими какого-то особенного качества.
Вдруг стрельба прекратилась, стало невыносимо тихо, только был слышен шелест еще не рассыпавшихся в прах тел. Все они были мертвы, то есть окончательно мертвы. Я спрятал ненужные револьверы за пояс, и устало уселся прямо, где стоял – среди осколков дерева, выбитого камня и пепла. Солдаты тоже приободрились, перезарядили оружие и, наготовив щиты, приближались ко мне. Недалеко я заметил трое неподвижных тел в униформе. В пылу боя я забрался дальше всех вглубь помещения.
– Они все мертвы! – крикнул я сгустку света, отдыхиваясь – Твои щенки бросались на нас с голыми руками! Это не война, это избиение! Может, поговорим!
Вдруг свет сильно уменьшился, почти потух. Его хватало только, чтобы озарять обнаженную необычайно красивую девушку, лежащую на престоле. Она игриво водила длинным красным пером по ногам и обворожительно хищно улыбалась всем нам.
– Все назад! Это инкуб! Я сам!
Солдаты быстро покинули помещение, стараясь не смотреть на нее. Когда дверь эхом захлопнулась, я медленно подвелся, обтряхивая плащ от серой пыли, которая недавно была вампиром.
– И как это понимать, милая? – спросил я, стараясь не отвести взгляда от ее глаз.
– Никак, – промурлыкала вампирка, хитро сверкнув глазами. – Я здорово повеселилась.
– Они тоже, – указал я взглядом на пыль под ногами.
– Ну что ты, они просто мусор, – обвораживающее улыбнулась инкуб.
– И ты тоже.
– Я знаю. А кто ты, Элдоран? Ты никогда не задумывался над сутью своего предназначения? А что если что-то не так? Если ты на самом деле не ты?
– Бред! Я тот, кто я есть.
– Да ну…
Больше нечего соблазнительница сказать не успела. Большой черный волк набросился на нее, сбив передними лапами утонченное, но сильное тело на пол.
Вампирка не сопротивлялась, она лишь смеялась, лежа на спине. Зверь положил ее на лопатки, больно упершись лапами в плечи и грозно скалясь.
– Он все равно придет, – смеялась инкуб. – Ты изменяешь предназначению!
Скаленная пасть волка приблизилась, соблазнительница явственно чувствовала его дыхание.
– Встретимся в аду, Элдоран!
Я вышел из церкви уставший и злой. Превращение в волка после столь нелегкой бойни не сильно укрепило мое здоровье. Только сейчас я заметил, что руки и ноги ноют, в нескольких местах пульсировали болью ссадины и глубокие царапины, оставленные вампирами.
– Сер, – подошел ко мне сержант.
Его люди все еще держали здание в оцеплении, с готовностью нацелив оружие на выходы.
– Она…
– Да, – кивнул я устало. – О, черт.
Вместо телефона я достал из кармана месиво пластмассы и кремния.
– У тебя есть позвонить?
– Да, конечно, сер.
Из трубки долго доносились гудки, с каждым новым «пип!» мое терпение все убавлялось.
– Наконец-то!
– Зоран. Как дела? Ты справился?
– Конечно, справился! Я заеду за наградой. Кстати, надо поговорить. Это важно! – не дал я возразить ему.
– Ну,… хорошо. Давай завтра вечером, – я почувствовал, как на том конце провода болезненно скривился Оберон.
– Сегодня никак? Ну конечно никак! Вы там все слишком занятые!
Я прервал разговор и бросил мобильник человеку.
– Там в церкви тела. Удосужьтесь забрать их, – напомнил я.
– Еще бы.
– Что?
– В смысле, так точно, сер!
Салага.
Я сел в машину, стряхивая капли дождя с плаща и волос.
Сегодня мне передали «послание» из той стороны реальности. Это все было подстроено. Он играет по правилам, хотя и бессовестно хитрит. Этой ночью он напомнил мне, кто я и с какой целью меня было создано.
Лукаш! Эмилия! Побери вас тьма! Оно мне надо было?!
Я громко включил музыку и разбрызгивая лужи понесся колесить по городу. Задумчиво глядя на мелькающие белые полосы на асфальте, я почти до рассвета напряженно размышлял, что мне делать. И сделанные выводы не внушали никакой надежды на будущее…
Поделиться42008-02-28 21:38:46
Особо не ругайте. Знаю, что мог быв сто раз лучше, но сейчас у меня такой период что... Вобщем, это единственное, на что меня натолкнули всевозможные обстоятельства.
ЗЫ: навеяно "Полнолунием" Мельницы)
ЗЫЫ: зарание извеняюсь за неточности в сторону настощей жизни носферату.
Полнолуние
Глава 1. Вампиры нового поколения
Я услышал приближение шагов, босые ноги мягко ступали по остывшему песку. Я знал, кто идет, мог бы убежать, но все же решил остаться.
Так приятно было сидеть на пляже, слушать шум прибоя, дышать ночным соленым воздухом и смотреть на лунную дорожку впереди. Скоро полнолуние.
– Ты чего здесь? – Лерка обворожительно улыбнулась и упала на песок рядом со мной, мечтательными и немного не трезвыми глазами окинув морской пейзаж.
Я отложил бутылку недопитого пива в сторону. С ее появлением стало еще тоскливей, и еще больнее.
– Тебе не идет роль одинокого волка.
Я улыбнулся сам себе, стараясь не смотреть ей в глаза. Очень хотелось рассказать ей всю правду, но как всегда заставил себя остаться холодным.
– Давай! Не зря же мы в такую даль тащились. Гуляем!
«Гулять» мне ох как не хотелось. Возможно, только если бы мы были вдвоем, вполне вероятно, что я бы остался. Но только не с нашей компанией, которая уже давно распалась и держалась только усилием Зольки – человеком общительным и морально сильным.
– Хорошо.
Я встал, обтряхивая со штанов приставшие пищинки.
– Давай-давай, – торопила меня Лерка. – Кроме тебя никто на гитаре играть не умеет. Все уже заждались!
Ах, вот оно что – гитара! А, значит, просто так я вам не нужен? Умел еще Влад, но не сомневаюсь, что к этому времени он уже вдрызг пьяный. Жалко, музыкант был одним из немногих, кто мне нравился.
Наша компания пережила много перемен, и чем дальше, тем меньше мне хотелось в ней оставаться. Со многими я знался еще со школы, с Михой мы вообще росли с пеленок вместе. Потом некоторые потерялись, появились новые.… Очень сильно на нас отразилось окончание школы, этот этап был самый неприятный. Тогда очень многие порасходились кто куда, поступив в других городах или просто потерявшись. Изольда сильно скандалила, что мы катимся ко всем чертям. После выпускного мы так и расстались, у всех появились новые друзья, и жертвовать ради старой компании ни у кого не было желания. У меня, признаюсь, тоже…
А потом мне позвонили… Миха умер.… Разбился на мотоцикле. Он был парнем бесшабашным и всегда жил на полную катушку. Часто говорил, что мечтает умереть молодым и свободным. Кто бы мог тогда подумать, что все так и случится…
После мы опять сильно сдружились, стали чаще видаться. Я, Лера, Золя, Антон и Лев.
Антоху привела в компанию Лерка, где-то в классе десятом, да так он и прижился. Встречались они. А я с ним не ладил, даже, помню, пару раз подрались. Миха часто вставал между нами, но я постоянно с превосходством отмечал, что друг он мой, а не его. Вот и тогда разборонил, в последний раз… после его смерти Антон сидел тихо, хотя все равно часто проявлял свой противный характер.
Лев вообще был парнем странным. То он был, то уходил, то возвращался опять к нам. Самое странное, что только я это замечал, больше никто особого внимания на него не обращал. Да нет, он был очень даже нормальным, но каким-то… посредственным, что ли.
На первом курсе к нам присоединился Влад, Золька отыскала его в музыкальном училище, а потом они влюбились друг в друга. И так и остался он с нами. Мне Влад нравился, он вообще был душой компании, но ко мне относился как-то по-особенному. Иногда меня пугала мысль, что он чувствует, что мне не хватает Михи и пробует заменить мне его. Как и все творческие люди, он был необычайно проникновенным. А еще часто говорил странные вещи, вообще от него так и несло мистичностью. Да, Влад был отличным человеком. Жаль, пил много…
Параллельно к нам присоединилась и Елена. Она как-то появилась сама собой, да так и осталась. Готеса тоже была немного странной. Постоянно рылась в старых городских архивах, часто таскала за собой обветшавшие книги. Особой симпатией ей отвечал Лев. Но на втором курсе ему пришлось переехать далеко заграницу, оставив нас навсегда. Елена часто вспоминала о нем, если бы не она, нашего друга из семейства кошачьих давно все бы забыли, таким неприметным он был.
А недавно еще присоединился и Виктор. Мы с ним познакомились, когда ходили вместе в поход. Он нас подвез. Помню, тогда еще ливень такой был, с Елены текли черные ручьи. Отношение к нему у меня было нейтральное. Вик был парнем интеллигентным, немного сентиментальным, зато отзывчивым. Единственный никогда не лез в ссоры, а если вмешивался, то все тут же прекращалось само собой. Часто не без помощи Влада.
И того нас было: Антон, Лера; Влад, Изольда. Я, Виктор и Елена…
Собрались все такие разные, немного странные, немного обычные. Но все какие-то особенные. Иногда мне хотелось сбежать от них, остаться самому но самому свободным… Возможно, я так и поступил бы, если бы меня не держала Лерка.
С очень сильной неохотой мы пошли назад, на другой конец пляжа.
– Тебе здесь нравится? – весело спросила Лера, шедшая впереди.
– Да. – Особенно нравилось сидеть самому, там, откуда мы шли. – Да. По крайней мене не жалею. Тебе холодно?
Я заметил, что она немного дрожит, но старается скрыть это. Очень хорошо, что такие, как мы, способны чувствовать друг друга.
– Мне?.. Нет, – оглянулась Лера.
– Вот, возьми мою крутку, – безапелляционно сказал я.
– Нет, не надо. До костра недалеко.
Действительно, из-за поворота показался желтый свет. Огонь весело плясал под легкими порывами летнего ночного ветерка. Из машины играла музыка, сливаясь с перекатами волн.
Подойдя поближе, я заметил, что людей у костра подозрительно мало. Точнее там сидел только Виктор, копошащийся в сумке.
– А где все? – спросила Лера, присаживаясь поближе к огню.
– Разошлись, – Вик достал водолазную маску и водостойкий фонарик. – Антон уехал.
– Как уехал?!
– Сказал, что у него дела, – пожал он плечами. – Этот эгоист сел в тачку даже не собрав вещи, и смылся.
– Антон… – выдохнула Лера.
– Елене пришлось ехать с ним, иначе бы не поместились в машину Влада.
Чуть повыше у дороги стоял черный джип с помятым левым крылом – результат пьяной езды ее владельца. Из динамиков играла музыка, собственные творения Влада в направлении фолька.
– А эти двое? – мысленно радуясь, что Антоха наконец смылся, просил я.
– Где-то уединились.
– А ты куда?
Вик снимал с себя одежду, бросая ее прямо на песок.
– Я в море.
Я покосился на довольно большие волны.
– Не боись. У меня второе место по области! – уже уходя, крикнул он.
– Скалам безразлично…
Мы с Леркой остались наедине. Я уже и не помню, когда мы в последний раз были вместе без присутствия Антона.
Лера выглядела очень обиженной. Могу ее понять и даже посочувствовать: парень, не предупредив, бросил ее в такой момент (мы недели три готовились к этой поездке), да еще вместо нее забрал с собой Елену.
После минуты молчания послышались тихие всхлипы. Лера рыдала в два ручья, закрыв красивое бледное лицо руками.
– Ну все, успокойся, – прошептал я, обнимая ее. – Помнишь, чему я учил тебя? Эмоции в кулак.
Не знаю, хотел ли я сейчас находится рядом с ней. Наверное, нет. Может, потому что она плачет. А может, потому что уже просто отвык.
– Он меня бросил! – сквозь слезы опять и опять повторяла Лера.
Немного погодя она успокоилась. Пиво и утешения очень хорошо подействовали на ситуацию.
Впоследствии мы разговорились. Говорили обо всем, иногда отмазываясь от пригласительных криков Вика «пойти искупаться». Я уже давно не общался с ней наедине. Не было ни возможности, ни желания. Да и сейчас не очень-то тоже, просто не оставить же ее одну.
– Помнишь тот храм? – неожиданно спросила Лера, уже достаточно опьяневшая.
Я задумался, стараясь не показывать ей, как изменился в лице. Вдруг я осознал, что мы уже очень давно не говорили на эту тему. Да и вспоминал редко. Не было в этом нечего привлекательного, чтобы чем-то жертвовать ради этого.
– Помню… – иногда он снится мне.
– Мне тоже.
Еще до смерти Михи мы однажды выехали загород, так же как и сейчас, нашей компанией. Все было отлично, пока мы не заблудились, Антон где-то не там свернул и мы оказались на старой дороге в дремучем лесу. Так мы и проколесили до самого вечера, под ругань Антохи и Зольки. А ближе к ночи машина заглохла, ни с того ни с сего просто вырубилась. Разумеется, ее владелец был в бешенстве. Пришлось идти пешком, выслушивая все, что угодно.
Ближе к полуночи мы наткнулись на заросший и почти разрушенный храм какого-то древнеязыческого божества. Отовсюду посыпались идеи переночевать там. Я тоже не возражал, сам едва на ногах стоял.
И ночью нам приснился один и тот же сон: какая-то фигура колдует над алтарем в полностью сером лесу. Серым было все – листья, деревья, небо, и густой-густой туман. Непонятная фигура говорила непонятные слова, не оборачиваясь… Алтарь находился под большой мертвой елью, полностью укутавшейся в туман, а чуть повыше над землей… Господи. К стволу был распят иссохший скелет.
Как только взгляд поднялся к нему, каждый из нас тут же проснулся. Сначала все это выглядело дико, особенно учитывая, что мы пятеро (Льва с нами не было) проснулись внутри странной пентаграммы, а на каждом висел амулет с путанными закарлючками-письменами.
Антон тут же сорвал его и отбросил, словно ядовитую змею. А затем, к всеобщему удивлению, его начало колотить как в лихорадке. Мы уже не знали, что делать. Изольда заливалась слезами, Лерка была на грани нервного срыва. Антон все больше бледней и хрипел, а мы нечего не могли с этим поделать.
Первым что к чему понял Миха, быстро подобрал амулет и нацепил обратно ему на шею. Все тут же прекратилось.
Той ночью нас против нашей воли обратили. Мы стали вампирами. Носферату. Теми, о ком снимают фильмы и ходят народные легенды.
Сначала все жутко испугались. Еще бы, не каждый день такое случается. Потом все как-то утряслось, наверное, потому, что нечего нельзя было с этим поделать.
Больше всех скандалил Антон, говорил, что все это бред и в вампиров он не верит. Но длинные клыки и амулет на шее (который, как потом выяснила Золька, защищает вампира от солнечного света) были весомым аргументом, что это не сон.
Лера некоторое время проходила в депрессии, но потом тоже успокоилась. Миха просто старался не обращать на это внимания и жил как раньше. Именно его спокойствие и помогло мне в первые дни. А Изольда зарылась в книги, ища всевозможные факты и доказательства. Позже она сильно сдружилась с Еленой, которая тоже любила полистать древние фолианты.
Лев так нечего и не узнал. Так что когда он уехал, у всех камень с души упал. Иногда казалось, что он знает, или хотя бы догадывается, но его скрытность и незаметность не располагали к красочному общению. Влад вампиром родился, его мы почувствовали сразу, а Зольке он еще и по вкусу пришелся (фигурально). Елена о своем происхождении умалчивала. Да никто и не настаивал. Готеса не была аж такой скрытной, но на некоторые вопросы напрямую отказывалась отвечать. А Виктор нечего не помнил, у него было нечто вроде амнезии. Елена допускала, что такое может случиться из-за неправильного обращения. Но следов укуса на шее у Вика не было. А у самой ли Елены никто не знал.
Мы относились к этому…. Даже не знаю как. Вообще редко заводили разговоры на эту тему. У одних были дела, другим было просто неинтересно. Мне, например, было немного страшно, но все равно я считал, что это еще не самое худшее и раз уж нам было уготовано стать вампирами, значит что-то в этом таки есть.
– Думаешь, не пойди мы туда – было бы по иному? – спросила Лера, поудобнее устраиваясь на моих коленях.
– Не могу сказать. Думаю, нет. Всему виной тот храм, ведь началось все с него.
– Странно, правда. Что так получилось…
Говорила Лера слишком расслаблено, должно быть алкоголя ей на сегодня хватит.
– У тебя еще сохранился тот медальон?
– Еще бы. Я его ни разу не снял после того, как…
– Правда? А я свой потеряла. Елена мне новый достала, у нее самой такой.
– А ты хотел бы, что все… ну… вернулось назад?
– Имеешь в виду, хотел бы стать обратно человеком?
Лерка заметила, как по-разному это звучит в наших устах.
Вдруг мне тало непередаваемо грустно. Грустно от того, что все мы такие разные и быть одним целым у нас не получается, хотя многие стараются. От того, кем мы были и кем стали. От того, что я устал. Устал убегать и прятаться, устал носить эту бляшку на шее и устал смотреть ей в глаза и говорить себе, что лучше бы мне отпустить ее. Устал от того, что мы уже не те, кем были.
У меня было некое подобие… таланта или предчувствия. Я постоянно просчитывал жизнь наперед. Подсознательно разветвлял будущее на всевозможные варианты. И часто получалось, что происходящие события были мною предугаданы и не были такой неожиданностью, ведь я уже был к ним готов.
Но одного я все-таки не предвидел. Всем свойственно меняться. Все изменились, и Лерка, и Антон, и Изольда, и я.
Не было аж так жаль, тех старых друзей я уже давно отпустил и не питал никакой ностальгии по былым счастливым школьным дням. Но мы-новые отдавали болью. Возможно, не все это чувствовали, но я явственно ощущал ее, видя, насколько мы «уже не те». Вампиры новго поколения... как выражалась Елена.
– Я привык ни о чем не жалеть.
– Ты не ответил на мой вопрос, – хитро пролетел взгляд Леры с ясного звездного неба на меня.
– Я знаю.
Послышались шаги и злостная ругань. Не трудно было догадаться, кто идет.
Со стороны дороги к нам шел Антон, бледное его лицо было искажено злобой и крайним раздражением. Сзади семенила еще более сердитая Елена.
Лерка тут же схватилась с моих колен, устремилась к «любимому», решив устроить ему семейную сцену. Не обращая внимания на ее разъяренный взгляд, Антоха достал из ящика бутылку пива и начал сосредоточенно опустошать ее.
– Что произошло? – спросил я шепотом Елену, бухнувшуюся у костра. Сейчас она больше походила на пантеру.
– Тачка заглохла! – зло прошипела она, тоже потянувшись к полупустому ящику. – Ему, якобы, позвонил отец по каким-то неотложным делам, и нам тут же пришлось ехать.
Больше всего ярости она впихнула в слово «нам».
Я тоже достал себе пивка улегся на холодный песок, наблюдая, как серебрится лунная дорожка, и слушая неприятные крики Леры…
Поделиться52008-02-29 17:12:25
А мне понравилось, А продолжение будет?)
Поделиться62008-02-29 20:57:29
Будет. Как только - так сразу.
Поделиться72008-03-01 08:36:53
Ооооочень понравилось!
Поделиться82008-03-01 17:53:40
Lucy, ZoranОтлично!)
Отредактировано КОБРА (2008-03-01 17:54:54)
Поделиться92008-03-01 20:52:05
Lucy
В точку попала!
Хоть кто-то здесь прозаик кроме меня!
Поделиться102008-04-16 11:05:34
Александра
История одной любви....
Трансильвания. Семья вриколаков. 1821г.
Александра бежала впереди. Из-за густых заснеженных ветвей елей ее не было видно, но запах явственно давал знать, куда мне следует бежать. К тому же она оставляла глубокие следы на снегу, которые было невозможно не заметить. Волчица опережала меня минут на пять, и чтобы нагнать ее пришлось ускорить темп.
Приближалась полночь, темнота в густом лесу наступала быстрее, чем на равнинах. Луна не светила, молодой месяц спрятался за пушистыми черными облаками, скрывшись от этого мира на время пока не наберет сил для настоящего кристального сияния.
Я несся в кромешном мраке, иногда глотая снег, чтобы остудить жажду в пасти. Легкие жгли огнем от ледяного воздуха, но останавливаться мне было никак нельзя. Тем не менее, дорогу я различал, снег имел удивительное свойство светится сам по себе, и благодаря моему безупречному зрению я не запутал безвозвратно.
Велислав мне горло перегрызет, если я не выполню его поручение. А поручение ли? «Скорее это была просьба» – с превосходством подумал я. Мы были свободными волками, и никто не имел права нам указывать. Даже вожак стаи.
Однако… мы жили в его лесу, следовательно, должны были соблюдать надлежащие законы.
Земля быстро пошла на уклон, и я выскочил на открытое пространство, оставив колючие еловые ветви позади. Впереди протекал небольшой ручей, журча и искрясь в скудном свете звезд. Следы вели туда…
Испуская клубы пара я подошел к воде, рассматривая свое нечеткое и постоянно искривляющиеся отражение. Черный силуэт волчьей головы и два желтых огонька – вот все, что показала мне вода. Я наклонился к проносящейся воде и сделав глоток злобно рыкнул – она была ледяная и здорово обожгла мне пасть.
Вдруг стало немного светлее, ночь огласил яростный волчий вой. Недалеко на скале стоял одинокий волк и выл на только что появившийся молодой серп месяца. Закончив трель, большой буро-серый матерый боец посмотрел прямо мне в глаза и хищно оскалившись, спрыгнул вниз и направился в мою сторону.
Я твердо уперся лапами в снег, прогнувшись и опустив голову пониже, шерсть на загривке встала дыбом, хвост в нетерпении покачивался из стороны в сторону. Если повезет, сейчас начнется неплохая драка.
Очень хотелось побежать дальше спасать Александру, но если я не разберусь сейчас, то он все равно догонит меня. А так у меня был шанс уладить все и сразу.
Он показался через мгновение…
Сначала я уловил его противный запах, так надоевший мне за время пребывания здесь. Потом показались два желтых глаза, желтых, как мои собственные. Волк остановился и на несколько мгновений уставился на меня, замерев, как статуя. Я поджал верхнюю губу и продемонстрировал свой арсенал, заставив его сделать шаг назад.
Желтые глаза изменились карими, я даже почувствовал, как сама его сущность стала другой.
Из темноты показалось человеческое лицо с явными волчьими чертами. А может частые превращения за время исказили его. Человек подвелся, обтряхивая снег с длинного плаща, и направился ко мне, не скрывая пренебрежительного интереса.
Высокий лоб, острый промой нос с хищно раздутыми ноздрями, правильные дуги бровей, высокие скулы.
– Хватит играть в дворнягу, малыш! – Говорил он строго и властно, вот только я на его команды привык не подчиняться.
Ярослав подошел немного ближе, протягивая ко мне руку. Я отошел на шаг, готовясь к прыжку. Предупредительно зарычал, громко клацнул зубами.
– Прекрати! Лучше поговорим, малыш.
Было видно, что он не больно рад моей ярости.
– Я просил не называть меня, так! – прорычал я сквозь зубы, приседая на корточки. Из рукава в руку перекочевал стилет.
– Какой тон к старшему брату, – иронично протянул Ярослав, видя, что пока что на него бросаться никто не будет. А мне очень хотелось, не смотря на то, что он старше и намного опытнее меня.
– Ты не мой родной брат!
- Правильно... А значит такое убожество, как ты не является часть моей семьи, которая тебя благосколонно приютила. Лучше бы тебе прекратить свой путь на этом месте, если не хочешь, чтобы я пригрыз тебя прямо здесь.
– Велислав не очень обрадуется, если я не остановлю Александру, – оскалился я.
– Это твои проблемы. Мне выгоднее, чтобы она разнесла там все в пух и прах, – улыбнулся брат.
– Ты прав, – выдохнул я. – Это моя проблема.
Следующим мигом черный волк набросился на Ярослава, вцепившись ему в шею. Он думал, что раз уж я обратился, то драки не будет! Клыки вошли глубоко в горло, разрывая артерии, почувствовался вкус крови.
Брат тоже превратился, но слишком поздно. Он рычал и пробовал кусаться, но я ни за что сейчас не разжал бы пасти. Все-таки ему удалось сбросить меня, его большая огромная фигура была не в пример больше моей, и скрутить меня как щенка не составляло проблем. Вот только первый удар оказался за мной, и из неожиданности он оказался смертельным. Мы грызлись не долго, кусая друг дуга за загривки, и царапая куда попало. Извалявшись в снегу, я наконец-то смог положить Ярослава на лопатки, упершись лапами ему в плечи.
– Ты уже опоздал… – довольно прохрипел брат.
Не смотря на то, что кровь фонтаном текла из рваной раны, а жизнь в глазах угасала с каждой секундой, он все же гадливо улыбался.
Я только рыкнул в ответ и, не дожидаясь, пока он умрет, сорвался с места в поисках Александры.
Все же этому сукиному сыну удалось задержать меня! Теперь я не был уверен, что успею, пришлось не жалея себя и невзирая на численные небольшие раны из последних нестись вперед. Давно мечтал об этом моменте, когда надоевший Ярослав испустит дух, особенно от моих рук. Благодаря этому уроду наши с Александрой последние полгода жизни превратились в ад и если бы не Велислав, неизвестно что бы произошло.
Он приютил нас в своем лесу, пообещав защищать, как может. Нам же хватило только того, что было, где скрыться. Погони и облавы начались внезапно, и нам пришлось бежать сюда, только потом узнав, чьих это рук дело. Однако брат состоял в стае, и трогать его мы по законам не имели права. А тем временем мы постоянно натыкались на разного рода неприятности.
Вот и сейчас он убедил Александру, что виной всему охотники из поселка неподалеку. Не послушав меня, волчица в ярости понеслась туда. Поклявшись придушить любого, кто встанет на ее пути. Разумеется, это были охотники, разумеется, Ярослав знал, что она погибнет при налете, и использовал волчицу, чтобы одновременно избавится и от ненадежных трапперов и от опасной фурии.
Как же хорошо, что я загрыз его! Велислав не должен будет особо злится, ведь брат в открытую мешал мне. За все время я не мог понять только одного: почему он так хотел убить нас? Это для меня осталось тайной. И хоть мы ненавидели друг друга, как только я пришел. Все же это не могло быть причиной, аж никак не могло. Как мог Велислав принять его в стаю?!
Вообщ-то для волка «стая» понятие ошибочное. Волки никогда не собираются в стаи. Они живут семьями. В крайнем случае, несколько семей вместе, особенно если учесть размеры этого леса. Вот такие и были волки: или в семье, или одиночки. Такие, как мы с Александрой. А в стаи собираются только шакалы и дворняги.
Я бежал, как только мог, уже не разбирая дороги. Куда идти я и так знал, поселок находился уже недалеко. Разорванный бок жег огнем, я оставлял кровавый след. В голове поселился небольшой туман, своей тонкой, словно пленка, пеленой отгораживая меня от реального мира. Только боль и осознание того, что мне надо сделать заставляли без оглядки целеустремленно нестись только вперед.
«Ты должен остановить ее. Не допусти, чтобы она погибла» – слова Велислава луной отдавали в моем сознании, наполняя силой каждый уставший мускул.
Запах дыма я почувствовал еще издалека.… Это заставило меня из последних сил наддать ходу, наплевав на все на свете. Впереди показался охотничий поселок… Я обессилено облокотился о ствол ели.
Поселение из десяти домов было разрушено: одна из хижин горела, повсюду на белом снегу была видна кровь, сверкая рубинами от огня. Белаги люди, стараясь потушить пожар. Недалеко я заметил несколько сложенных тел, накрытых брезентом. Надо ли говорить, что охотники были мертвы?
А посреди всего этого она… нежное грациозное тело белой волчицы лежало ровно в сердце всего происходящего. Остекленевшие глаза Александры были полуоткрыты и наполнены тоски и жали. Если бы не кровавый след на снегу, можно было подумать, что волчица просто легла отдохнуть с усталости.
Меня охватила злость! На Ярослава! На охотников! На Велислава! На ее! И на себя!
Трудно передать словами все горе, которое я чувствовал. Это было выше эмоций, выше чувств, выше понимания. Это был вой. Я завыл со всей яростью и злостью, на которую только был способен. Меня услышал весь лес, я огласил скорбью и болью все угодья семьи.
Вдали мне ответили подопечные Велислава, отвечая мне тем же. Я выл не переставая, изливая терзающую меня боль в ночь. Мне было все равно на людей, на волков, на весь мир. В моем мире существовал только я и распростертое белое тело Александры на снегу.
С последней трелью мой ярый взгляд, отбивающий огонь устремился на виновников моей смерти.
Но на меня уже нацелилось несколько ружей…
Поделиться112008-04-19 19:35:12
Не знаю куда деть. Пусть тут будет.
Помните такой тест, про страхи...
Капля росы
"Кошмарные сны, как болото - удушливое, затягивающее, тошнотворное. Вода - основа жизни............... Но из капли родится море. А как она красива, сверкающая в лучах рассвета, готовая испариться, исчезнуть - и вновь вернуться. Позови, и ты свободно пройдёшь через болота твоих кошмаров, ведь тебя оберегает стихия воды, заключённая в одной капле"
Вот... навеяло....)))
РОЖДЕНИЕ
Ночью была гроза. Вслед за ней наступило безумное, сверкающее утро. Земля дышала теплом и свежестью. Этого животворящего тепла было так много, что солнце казалось блестающе холодным, льющим слепящий свет с высокого неба. Свет был на всем: сверкал на влажной листве, дрожал бусами росы на паутине, затапливал в бликах струи быстрой реки.
И вот наступил такой момент во всем этом великолепии, когда невозможное пересечение света, многократно отраженного водой, должно быть сложилось в какую-то мистическую фигуру, сияющую пиктограмму, в перекрещенных лучах которой появился ОН. Возникнув из небытия, распростертое тело качалось на пересеченных линиях, как на сетях паутины, затем окончательно материализовавшись, он упал на землю. Мистерия стихий завершилась.
Поделиться122008-04-30 13:49:01
Он сидел на старом кирпичном карнизе и смотрел вниз. Не нужен! Он снова опоздал.
Сюда его призвало предназначение. Но поздно. По темным коридорам, по обшарпанному линолеуму - они уходили, отпущенные кем-то, но не им. Они казались темными пятнами, отбрасывающими светлые тени. Они не помнили своих имен, ведь он не успел позвать их по имени; они знали только свои номера.
Он снова вглядывался сквозь темные стены и не находил того, кто так хорошо сделал его работу. Образ не возникал, он дробился на множество лиц, на множество событий... А те, за кем он пришел, проходили мимо него, не замечая. И только, однажды, мерцающий кошачий взгляд остановился на нем. И равнодушно скользнул во тьму. Не нужен...
Ангел смерти расправил крылья и покинул больницу.
Правильно, мы и сами справимся.
Поделиться132008-11-10 22:26:00
Викротия
Заброшенная недостроенная высотка как всегда пустовала. Стоило мне переступить порог, как у местных (в основном бездомных) обитателей тут же появлялась дела, не терпящие отложений, и люди уходили восвояси. Я любил подниматься на самые последние этажи, где постоянно дули сквозняки и не воняло человеческими испражнениями.
- Волк...
Взгляд опустился вниз. Как только я словил себя на этом, тут же поднял глаза на поле, раскинувшиеся впереди. Дело близилось к закату, сквозь желтеющие облака пробивались косые лучи угасающего солнца.
Я выдохнул дым и все так же остался стоять, не отворачиваясь от дыры в стене, которая являла собой окно.
- Зачем ты пришла, малыш?
Девочка сделала несколько неуверенных шагов ко мне и замерла. К ее собственному удивлению она не могла ответить на мой вопрос.
- Это правда? - спросила кроха.
- Да, - выдохнул я, приглаживая растрепанные волосы.
Вика все же решилась подойти ко мне и взяла за руку, облаченную в перчатку. У меня постоянно были ледяные руки, никому это не нравилось. Она тоже смотрела на облачный закат, холодный ветер трепал ее длинные волнистые волосы.
Я сделал еще одну затяжку и, наконец, соизволил перевести взгляд на девочку. Зеленые, еще совсем детские, но уже такие серьезные, глаза. Вику проняла дрожь, Господи, да она совсем замерзла на сквозняке. Легкой курточки с меховым воротником и тонких джинсов явно не хватало, чтобы согреть кроху. Я выбросил сигарету в окно, стянул с себя плащ и набросил ее на Вику. К моему удивлению девочка не протестовала.
Вполне обычный человеческий ребенок, таких тысячи. Вот только ее выдавал взгляд. Волчий взгляд. Меня не было в стае, когда Егор подобрал ее, но когда вернулся, оказалось, что у нас небольшое пополнение. Первое время Вика настаивала на том, чтобы я был ее Учителем. Уж чем-то ей приглянулась моя вечно хмурая и неразговорчивая персона. Я тут же убил эту идею, на мой взгляд, немного грубовато, зато действенно. Первое время девочка сильно дулась на меня, я в свою очередь пытался не обращать на ее внимания. После девочка поняла в чем было дело и простила, но все же снова бегала хвостом. И впоследствии как-то смирилась, что я не могу быть рядом с ней. И я ведь правда не мог. Дело было не в том, что мне не нужна ученица тринадцати лет (и ученик вообще), а в том, что я старался уберечь ребенка. Уберечь от себя.
Как было в одной песне "маленькая девочка с взглядом волчицы"...
- Волк, - снова начала Вика ужасно жалобным голосом, - пожалуйста, не уходи...
Сейчас мне больше всего хотелось побыть одному, малышка пришла не вовремя. Впрочем, так было всегда. Я достал новую сигарету и сел на край окна.
- Пойми, малыш, я должен.
- Почему?
Вика должна была ощущать то же, что и я. Чутье работало у всех волков безотказно. Тем более, ее натаскивал не кто-нибудь, а Егор - вожак (мало кто знал его как Егора, все звали его Фенриром). Я вполне понимаю, что девочке хотелось, чтобы я объяснил. Она вряд ли понимала то, что ощущала, настраиваясь на меня.
- Господи, как же объяснить-то... - выдохнул я дым и уже во второй раз опустил взгляд на пол.
Действительно... Как объяснить ребенку, почему я ухожу. Почему, я должен идти и не могу остановиться. Да, Вика тоже чувствовала это, она ощущала зов, чувствуя меня. Но ее самой этот зов еще не коснулся, у большинства волков он появлялся лишь со временем.
Вдруг мне вспомнилось, как Егор пытался объяснить мне, почему мой зов такой сильный и я не могу (да и не хочу) сопротивляться ему. Ему тогда было очень трудно говорить, вожак осторожно подбирал каждое слово, чтобы растолковать все предельно правильно. Сколько мне тогда было... шестнадцать... семнадцать... Меня не удивляло, почему волку было трудно говорить, но я не подозревал, насколько это сложно.
Когда я подошел к нему сегодня, я даже не успел открыть рта. Егор просто кивнул напоследок. Было намного легче без прощальных слов. Фенрир знал, что однажды я уйду. Много лет он ощущал меня и понимал, что препятствовать мне бесполезно. Я очень ценил его понимание...
- Я... просто... - пытался начать я. Нужных слов просто не существовало. Я все больше чувствовал, что так и не смогу объяснить Вике всего этого. - Малыш, пойми, я просто должен.
Вика смотрела на меня все тем же непонимающим, но таким серьезным взглядом. Она еще не понимала, что есть вещи, которые нельзя объяснить. Их надо почувствовать...
- Я всегда буду уходить... И не смогу обещать, что вернусь. Я странник, я чувствую.
Вика отвернулась от меня, она притворилась, что смотрит на закат. Мне не надо было видеть ее глаз, я знал, что сейчас по бледным щекам текли слезы. Кроха не могла вынести всю ту боль, которую я чувствовал. Девочка ощутила меня, понимала... но... ничего не могла с собой поделать. Я знал, что волчонок скорее удавится, чем покажет свою слабость другому.
Я понимал, что мне не обязательно говорить, Вика и так все сама прекрасно ощущала. Она просто хотела понять, почему, хотела чтобы я объяснил все на словах, с помощью логики, мотивов и весомых доводов. Но она знала, что описать словами чувство невозможно. Девочка сама не понимала, почему попросила меня объяснить... Но мою боль она чувствовала. Это было еще одним ударом по ее доброму и теплому сердцу.
- Я постоянно оборачиваюсь спиной и ступаю на дорогу. Мне не так важно, куда она ведет, мне важен сам процесс. Я странник, малыш, одинокий странник. Мой дом дорога. Куда проще уходить, зная, что позади ты оставляешь то, что любишь, что греет твое сердце. А когда ты оставляешь за собой пустоту... тебе и идти-то некуда.
Повисло молчание... Я курил, Вика все так же смотрела вперед. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Малышке еще многому надо научиться. Разлука тоже учит многому, хоть это и жестоко. Может быть не сейчас, может быть, чуть позже она поймет, почему я ушел.
- Волк... а ты вернешься? - повернулась ко мне Вика. Она "выглядела" так же, как когда входила сюда - очень грустно, но стойко.
Теперь я отвел взгляд к закату. Небо быстро темнело, солнце уже почти зашло. Холодный ветер гнул желтеющие тополя у дороги, иногда было слышно, как пролетают шмелями машины.
- Да.
Всего одно слово далось мне с огромной тяжестью. Это было намного сложнее, нежели объяснить Вике, почему я ухожу.
- Я рада, - искренне улыбнулась девочка.
- Идем, малыш, скоро стемнеет. Тебе пора домой.
Вика согласно кивнула. Она протянула мне плащ и пошла к выходу. Я бросил последний взгляд на поле и закатное небо в окне. Мы спускались по выщербленным ступенькам без поручней. Идя, я думал о Вике. Волчонок стойко перенесла мой уход, она уже попрощалась со мной. Я ощущал это. Ее будет греть надежда, что я однажды вернусь. Я был очень рад, что она сейчас не видит моих глаз.
Мы вышли на улицу к погнутой проржавевшей сетке. Вдоль нее тянулась узкая тропинка в высокой высохшей траве. Рядом, словно чертов камень, возвышалась гора бетонных раскрошившихся под ветрами и солнцем блоков.
- Вот и все малыш, здесь наши пути расходятся.
Вика бросила взгляд на почти закатившееся за горизонт солнце. Сейчас она выглядела особенно взрослой.
- Я буду ждать тебя.
- Фенрир позаботится о тебе, - я старался пропустить ее слова мимо ушей. И сразу же мысленно грустно улыбнулся - теперь я не забуду их никогда. - Знаешь, из тебя вырастит замечательная волчица.
- Прощай Волк, - Вика обняла меня, я прижал ее к себе, словно родного ребенка.
- Малыш, я попрошу тебя, уходя, не оглядывайся. Так будет легче. Хорошо?
- Хорошо.
- А теперь беги, нечего лазить здесь ночью.
Вика посмотрела мне в глаза. Весь мир померк, сейчас только красивые зеленые глаза. Если бы я не знал девочку, подумал бы, что так может смотреть только зрелый матерый хищник. Я был горд ею, больше чем кем-либо в этом мире...
Малыш просто развернулась и ушла. Я тоже отвернулся, понимая, что больше никогда я не увижу ее лица.
Я остановился метров через сто. Солнце уже зашло, небо стремительно темнело. Только ветер колыхал море травы все так же. Вика стояла недалеко от того места, где мы расстались. Я знал, что девочка плачет. Она почувствовала, что я лгу - я больше никогда не вернусь. Даже сейчас я мог ощутить, как ей больно отпускать меня.
- Время пройдет, малыш, - прошептал я, - только боль останется прежней...
Странно, меня не смогла отпустить вся стая (если бы не Егор) и в то же время отпустила маленькая девочка. Я жалел лишь о том, что не смогу увидеть лет через десять, какой сильной женщиной она станет.
Поделиться142009-05-27 17:42:44
Zoran
Как всегда красиво, романтично и нет места для посторонних (для нас т.е.) )))
Lucy, безнадега какая-то... Хотя и честно.
Немного не хватает авторского отношения к теме.
А помимо все прочего...))), написано хорошо - мне понравилось
Автор, пиши еще)))